Недавно гостил у своего старого друга и однокурсника в Лос-Анжелесе. В 1988 году он уехал в США. Как тогда говорили «на ПМЖ». Врачам-иммигрантам для получения разрешения на работу в США нужно сдавать экзамен, причем не из легких. 
Для подготовки к этому экзамену существуют курсы. Так как все англоязычные страны прирастают врачами главным образом из Индии, но и на курсах вместе с моим однокурсником учились в основном индусы разных цветов и оттенков.
Легко Мишке тогда не было, доводилось и онанизмом заниматься в тени Эмпайр Стэйт Билдинг. Но, постепенно, все наладилось. Для того чтобы половой инстинкт не отвлекал от интенсивной учебы, мой друг стал сожительствовать в блуде с девушкой-сикхом (как сказать по-русски «сикх» в женском роде — я не знаю). 
После того, как Миша успешно сдал врачебный экзамен, папа-сикх неожиданно остро поставил вопрос о женитьбе. Поэтому, а так же потому, что у девушки-сикха была идеальная фигура, мой друг пошел навстречу пожеланиям сикха-папы.
Далее была специализация по детской хирургии, после чего новоиспеченный американский детский хирург Майкл Левин решил заняться частной практикой. И все бы хорошо, но пациентов не было.
— Знаю, что вы, евреи, народ туповатый. Но ты, Майкл, не переживай. Мы, сикхи, люди очень предприимчивые и что-нибудь придумаем…
Через какое-то время в газете «Лос-Анжелос таймс» появилась статья в защиту неотъемлемых прав сикхского меньшинства в Индии где, в частности, сообщалось, что известный детский хирург Майкл Левин поставил свою подпись под петицией к правительству Индии… 
Но поистине блистательной режиссёрской находкой стало промелькнувшее в прессе сообщение о том, что правительство Индии запретило въезд в страну известному детскому хирургу и защитнику прав сикхов Майклу Левину для проведения в Мадрасском университете мастер-класса по насущным проблемам детской хирургии. В Мадрасе толпы страждущих детишек ждут помощи и даже спасения, а эти… Так худшие практики попирания неотъемлемых прав сикхского народа принимают самые нелепые формы.
Однажды очередную сходку Лос-Анжеловских сикхов посетил тогдашний губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер. Где, в том числе, пожал руку и другу моей юности Мише Левину. С тех пор большая фотография исторического рукопожатия украшает кабинет моего сокурсника. На немой вопрос родителей своих пациентов Миша обычно устало отвечает, что Левины и Шварценеггеры дружат семьями еще со времен Терминатора. 
Но эта фотография, на мой взгляд, замечательна не только этим. На ней Миша Левин, пенджабский лирический мистик и выдающийся сикхский богослов, изображен в характерном для сикхов головном уборе (узкая длинная простыня изощренно замотанная на голове), качх (Kaccha) — национальные штаны сикхов и сикхский кинжал кирпан (Kirpan). Наличие кинжала, болтающегося у Мишки на животе, в целом придавало всей его фигуре вид не просто бравый, а я бы сказал устрашающий.
Шварценеггер же в момент рукопожатия был одет в национальный еврейский костюм (темно-серый костюм в мелкую чуть заметную полоску, темно-серая же жилетка, белая сорочка и строгий галстук). Впрочем, отсутствие на голове Арни ермолки несколько смазывало общее впечатление о его еврейском происхождении. Но, все равно, на фоне бравого Миши Левина в широких коротких белых штанишках и с простыней на голове Шварценеггер впечатления не производил.
С Арнольдом Шварценеггером Миша Левин говорил о неизбежном столкновении традиционной сикхской имманентности с трансцендентностью современного мира. Впрочем, их беседа оказалась не долгой. А жаль. Как любил говаривать Троцкий, даже если массы не интересуются диалектикой, диалектика интересуется ими. 
…Сегодня друг моей юности проживает в большом доме расположенном в по настоящему белом районе. Дом и прилегающий к нему сад дышат достатком. У Мишки благополучная семья, экзотической внешности две милейшие дочки и идеально ведущая себя в присутствии постороннего мужчины жена. Устойчивая репутация во врачебной среде и прекрасное здоровье.
Папа-сикх, когда умирал, просил похоронить себя на родине в Пенджабе, но в последнюю минуту, поддался на уговоры и согласился быть похороненным на сикхском кладбище в Лос-Анжелесе.
Мишина мама еще жива, но старческие проблемы с психикой у нее уже начались. Так вроде она ничего, но как посмотрит на внучек — начинает плакать. Поэтому у Левиных в доме живет мексиканка, которая за ней присматривает. Это обходится в сущие копейки — Долорес нелегалка, у нее нет американского гражданства. 
Впрочем, эта жирная ленивая корова в последнее время совсем обнаглела и ее пора менять. Да черт с ней. Ты знаешь, о чем я думаю? Все-таки бесценную услугу оказал Дантес российской творческой интеллигенции…
   Вроде бы полное благополучие, но почему же мне до слез жалко своего друга юности, я даже и понять не могу?