…«Значит так, Абрам. Ты бери своего единственного сына Исака и принеси его мне в жертву путем сожжения». Таким способом Бог, типа, решил испытать Абрама.
…На следующий день Абрам взял маленького Исака (ребенку было лет семь) и повел на место, которое указал Бог. Далее Абрам наколол дров. Потом, יקח אברהם את עצי ועל יצחק בנו ויקח בידו «положив дрова на плечо, и взял маленького Исака за руку», и они пошли на холм, который назначил Бог для принесения жертвы. Шли молча, пока ребенок не спросил: «Папа, вот мы несем дрова, нож. А где же ягненок, из которого мы будем готовить шашлык?»
— אלהים ירא לו השה לעלה בני «Бог найдет для себя ягненка, чтобы его зарезать, сынок», — криво усмехнулся Абрам, не глядя сыну в глаза.
Потом они забрались на холм, Абрам сложил дрова, связал своего ребенка и положил его ממעל לעצים «поверх дров». Потом Абрам поднял руку с ножом чтобы בנו את לשחט «перерезать горло сыну»… (глагол לשחוט означает именно «перерезать горло» — прим. переводчика)
И тут раздался голос: «Да ладно Абрам, не надо резать. Ты уж меня извини, Абраша, это мне какая-то сука в ноздрю залетела и пробудила способность к озорству. Ну, я эту штуку и придумал. Юмор, Абрам, он же вечный. Как законы рейха, компартии и шариата. Разница только в нюансах. А то, что ты боишься меня, Абрам — это правильно. Это хорошо! И верно педагогически. А то тебе дай волю, Абрам — и ты начнешь шить из поповских риз юбки своим жидовкам! Об этом еще Гоголь в Тарасе Бульбе писал, я своими глазами кино видел, так что ты, Абрам, не отпирайся».
Абрам поднял глаза. Рядом стоял приготовленный для шашлыка ягненок. То есть, все закончилось хорошо, это была всего лишь шутка. Не пример массового героизма, а мюзикл «Кошки».
— Гоголь, говоришь?
— Ну да, нудный автор нескончаемых описаний степной флоры один. А тут, видишь, хорошо сказал.
— Да ты знаешь что, Бог! — Абрама почему-то переполняли смешанные чувства, и ему хотелось выговориться, — Убогая агитка твой «Тарас Бульба», государственный геополитический маразм, основанный на мрачных исторических фантазиях. Бушевало в Польше восстание, от России пшеки отделиться хотели. Ну, Николай I позвал своего придворного борзописца Гоголя и заказал ему написать агитку для низших чинов, которая оправдывала бы жестокость в отношении поляков. И Гоголь написал «Тараса Бульбу». При схожих обстоятельствах Эренбург по заказу Сталина написал «Убей немца!». Пропаганда во время войны, литературный жанр такой. Где слово «Бей ….!» не является грязным ругательством, а служит, скорее, добродушным выражением панибратства. А ты тут, Бог, из этого такую историю развел! Было бы о чем говорить.
